Воспитание ребёнка

Невинность - это и смелость, и ясность видения. Невинному нечего бояться. То же касается и ясности видения, ибо нет ничего более ясного, более чистого, чем невинность. Вопрос заключается в том, чтобы защитить свою невинность. Ее нельзя достигнуть. Ей нельзя обучиться. Она - не проявление таланта, как в рисовании, музыке, поэзии, скульптуре. Она скорее похожа на дыхание, с которым вы рождаетесь.

Невинность присуща природе каждого. Все рождаются невинными. Как можно родиться иначе, чем невинным? Вы появились на свет как чистая доска, на которой ничего не написано. У вас нет прошлого, только будущее. Вот что означает невинность. Вначале попытайтесь понять все качества невинности.

Первое: есть только будущее. Вы приходите в мир невинным наблюдателем. Это касается каждого, у всех один уровень сознания.

Вы спрашиваете как уберечь свою невинность, ясность видения от коррозии; откуда взять смелость; как избежать унижений взрослого мира?

Я ничего не делал, очень просто, с самого начала... поэтому для меня этот вопрос ничего не значит. Это просто произошло, и поэтому я не могу сказать, что заслужил это.

Это происходит с каждым, но вы начинаете интересоваться другими вещами. Вы начинаете торговаться с миром взрослых. Они вам могут многое дать, а вы им лишь одно - вашу целостность, самоуважение. У вас всего немного, есть только одно: назовите это невинностью, разумностью, подлинностью. У вас есть только это.

Ребенок искренне заинтересован во всем, что он видит вокруг. Ему постоянно хочется то этого, то того, а это - часть природы человека. Посмотрите на ребенка, даже на новорожденного - и вы увидите, что он тянется ко всему, его руки хотят все пощупать, он начал путешествие.

В этом путешествии он потеряет себя, потому что в мире за все надо платить. Бедный ребенок не в состоянии понять, что он отдает такую ценность, что если на одну чашу весов поставить весь мир, а на другую - его целостность, то она перевесит. Ребенок не может знать об этом. В этом кроется проблема, ведь он имеет то, что просто имеет. Для него это само собой разумеется.

Вы спрашиваете, как я сохранил свою невинность, свою ясность видения. А я ничего не делал, просто с самого начала... я был одиноким ребенком, которого воспитывали родители матери, рядом не было ни отца, ни матери. Бабушка и дедушка были одиноки и хотели повозиться с внуком на старости. Родители были согласны: я был в семье старшим, первенцем, и они отправили меня.

В детстве у меня не было никакой связи с семьей отца. Я помню пожилого дедушку и его старого помощника, прекрасного человека, и еще бабушку. Вот эти трое... Разница в возрасте была такая большая, что я чувствовал себя одиноким. Они не могли составить мне компанию. Они старались изо всех сил подружиться со мной, но это было невозможно.

Я оставался наедине с собой. Я не мог разговаривать с ними. У меня никого не было, потому что в той деревне мы были самыми богатыми, а деревня была такая маленькая, не более двухсот жителей, и такая бедная, что мне запрещали дружить с деревенскими ребятами. Они были грязными, почти нищими. Невозможно было с кем-нибудь подружиться. Это оставило большой отпечаток. Во всей моей жизни я никогда не был кому-то другом. У меня никогда не было друзей. Да, знакомые были.

Одиночество в раннем детстве привело к тому, что я стал получать удовольствие от него. Это не было проклятием для меня, наоборот, это стало счастьем. Мне нравилось быть одному, я чувствовал самодостаточность, я был независим.

Я никогда не интересовался играми по той простой причине, что с детства мне не с кем и не во что было играть. До сих пор вижу себя в детстве просто сидящим.

Наш дом стоял в красивом месте, прямо перед озером. На многие мили тянулось это озеро, такое молчаливое, такое прекрасное. Лишь иногда тишину тревожили любовные крики парящих белых журавлей: это было идеальное место для медитаций. А когда крик нарушал тишину - любовный крик птицы, - то мне казалось, что после него тишина еще больше усиливалась.

В озере было много лотосов, и я часами сидел в полном удовлетворении, как будто окружающий мир меня совершенно не касался: лотосы, белые журавли, тишина...

Мои прародители хорошо знали, что я любил одиночество. Они видели, что у меня не было никакого желания пойти в деревню, чтобы встретиться или поговорить с кем-то. Я даже не хотел разговаривать: на их вопросы я отвечал односложно - да или нет. Итак, они хорошо поняли, что я люблю тишину и очень старались не мешать мне.

Обычно ребенку говорят: Не шуми, папа думает, папа отдыхает. Посиди тихонько . А у меня в детстве все было наоборот. Поэтому я не могу ответить как и почему - просто так случилось. Поэтому я отвечаю - так произошло, в том не моя заслуга.

Эти три пожилых человека постоянно обменивались между собой сигналами: не мешай ему, ему так нравится. В конце концов они полюбили мою тишину.

У тишины свои вибрации, она заразительна, особенно не навязываемая ребенку тишина, не та тишина, когда вы угрожаете: Если будешь шуметь, я тебя проучу . Нет, это не тишина. Она не сможет породить те веселые вибрации, о которых я говорю, когда ребенок сам погружается в тишину, наслаждается ею без причин, его радость тоже не имеет причин; такая тишина вызывает повсюду особые волны.

Необходимо, чтобы каждая семья училась у детей. Вы очень спешите обучать их. Никто у них не учится, но им есть чему вас поучить. Вам же их учить нечему. Из-за того что вы старше и сильнее, вы начинаете их подгонять под себя, не задумываясь о том, кто вы есть на самом деле, чего вы достигли, каков ваш статус в мире духа. Вы бедны - и вы хотите того же для ваших детей?

Никто не утруждает себя размышлением, иначе учились бы у детей. Дети несут в себе очень многое из другого мира, ведь они только что появились. Они по-прежнему несут тишину матки, тишину самого существования.

Совершенно случайно меня не тревожили целых семь лет, никто не приставал ко мне, не готовил меня к миру бизнеса, политики, дипломатии. Мои близкие были заинтересованы сохранить во мне мою собственную природу, особенно бабушка. Она является причиной того - а какие-то мелочи влияют на все жизненные установки, - что я всегда с уважением относился к женщинам.

Она была простой необразованной женщиной, но чрезвычайно чувствительной. Она четко сказала дедушке и его слуге: Наша жизнь нас никуда не привела. Мы по-прежнему пусты, а смерть уже рядом. Давайте не будем давить или принуждать ребенка. Мы только сделаем его таким, как мы. Пусть уж лучше остается самим собой .

Я чрезвычайно благодарен этой пожилой женщине. Дедушка начал проявлять беспокойство о том, что рано или поздно его спросят: Мы оставили вам ребенка, а вы его ничему не научили .

Бабушка не допускала и мысли об этом, хотя в деревне был человек, который мог дать мне основы арифметики, языка, географии. У него было четырехлетнее образование, самое низкое в так называемом индийском начальном образовании. В деревне он был самым образованным.

Дедушка пытался настаивать: Он мог бы приходить и учить его. Он мог бы хотя бы выучить алфавит, арифметику; и чтобы потом родители не говорили, что мы полностью виноваты в том, что потеряны целых семь лет .

Но бабушка не сдавалась: Пусть через семь лет делают что хотят. Семь лет пусть он остается самим собой, и мы не будем вмешиваться . Ее аргумент был такой: Ты знаешь алфавит, и что из этого? Ты знаешь математику, и что? Ты заработал совсем немного, и ты хочешь, чтобы он тоже так зарабатывал и жил как ты?

На это старик ничего не мог возразить. Что же делать? Он был в затруднении, потому что не мог спорить, но знал, что отвечать придется ему, а не ей, так как мой отец спросит: Что ты наделал? Так бы оно и было, но, к счастью, он умер перед тем, как появилась необходимость объяснять все отцу.

Мой отец часто говорил: Старик виноват, он испортил сына . Но я уже подрос и твердо отвечал: Никогда не говори мне ничего плохого о моем дедушке. Он спас меня от твоего воспитания - вот почему ты так злишься. Но у тебя есть другие дети - порть их. В конце концов ты сам скажешь, кто испорчен, а кто нет .

У него были другие дети и их становилось больше. Я часто дразнил его: Еще один - и будет дюжина. Одиннадцать детей? Люди спросят: Сколько детей? Одиннадцать выглядит несерьезно, а вот двенадцать впечатляет .

И в последующие годы я говорил ему: Давай, давай, продолжай портить своих детей, а я - дикарь, и им останусь .

Невинность - это то же самое, что и необузданность. Ясное видение - это то же самое, что и необузданность. Каким-то образом я вырвался из тисков цивилизации.

А когда я вырос... На этом и настаивают люди: Поскорее подчини себе ребенка, не теряй времени, потому что потом будет поздно . Когда ребенок подрастет, подогнать его под свои идеалы будет очень трудно.

Жизнь состоит из семилетних циклов. К седьмому году жизни ребенок уже достаточно окрепнет, с ним уже ничего не поделаешь. Он уже сам знает, что ему делать и куда идти. Он может уже и возразить. Он уже в состоянии отличить ложь от правды. В семилетнем возрасте его ясное видение приобретает максимальную силу. Если не мешать ему эти семь лет, то в этом возрасте он имеет такое четкое представление о жизни, что проживет ее без тени раскаяния.

Я жил без раскаяния. Я пробовал вспомнить - не делал ли я когда-нибудь что-либо постыдное. Я не имею в виду мнения людей, которые думают, что я делал только хорошее. Не об этом речь: я никогда бы сам не смог назвать свои поступки плохими. Весь мир может назвать что-то недостойным, а у меня есть все основания считать это правильным, так и надо было поступать.